К 50-летию Советской власти Вспоминая минувшее С.Н. Шубочкин, колхозник-пенсионер
Мне больше восьмидесяти. Помню себя подростком. Наша Овсяновка стояла на той же самой горе, где стоит и сейчас. Всюду виднелись плетни, обмазанные глиной или навозом, и почерневшие соломенные крыши. Крестьяне ходили в лаптях, онучах, домотканных штанах и рубахах. Землей владели помещики Асеев, Трушняков, Тумановский. Крестьяне арендовали ее по 25 рублей за десятину. Урожай бывал не одинаковый. Иногда 100-120 пудов с десятины. Тут крестьянин торжествовал: и сам сыт, и ребятишки сыты. А когда получит 18-20 пудов с десятины, тут корову за бока и оставался ни с чем, милостыню шел собирать.Кроме этих трех тузов, здорово нас прижимали попы, кулаки. Помню, в 1896 году я окончил церковно-приходскую трехклассную подготовительную школу. Свидетельство об окончании поп не дал. Ты, говорит, отрок, придешь ко мне домой. 15 гектаров пара взметал я ему за свидетельство.
Пробовали мы в пятом году потрясти помещиков за грудки, да ничего не вышло. Знаете, наверное, где в Кирсанове железнодорожный магазин, а около него решетки. Вот под этими решетками я с товарищами два с половиной месяца просидел за то, что мы сделали только попытку найти правду.
Мы испытывали не только голод и холод, но еще в большей степени нас давила темнота, невежество, суеверие. Моя жена никогда не фотографировалась, хотя тогда и была молодая.
Сейчас посмотришь, какой-нибудь мальчуган, которому нет и десяти лет, включает радио, телевизор. Не выходя из дома слушает или смотрит Москву, да что Москву – смотри города за несколько тысяч верст. Если бы нам сказали тогда, что наступит такое время, и наши внуки да и мы сами будем всем этим пользоваться, никто бы не поверил.
И вот мы приближаемся к пятидесятилетию Советской власти. Жизнь изменилась до неузнаваемости. Мы со старухой не мечтали о такой обеспеченной старости. Хата моя, она была мне ровесница, развалилась. Если бы это было старое время, наверное, придавила бы нас – и все. Кому какое дело до двух стариков. А теперь все по другому. Встречает меня Василий Борисович, наш председатель: — Сколько тебе, дед, говорить: разломай хату, перестань позорить нас. Новую построим. Сначала было не поверил. Но все-таки разломал, и теперь живу в новом доме. Колхоз построил.
Живем неплохо. Я и жена колхозные пенсии получаем. Корову имеем, сад у нас есть. Что еще нам нужно?
Поэтому, хотя меня никто и не заставлял, все время в колхозе работал. Нынешний только год не выхожу. Хорошая настала жизнь. Беречь ее надо.